(Простите меня авторы, но я не могу не упиреть это себе. Поклон вам. Аминь.)
Твириновая настойка
Автор: Reborn-san
Игра: Мор. Утопия. (Pathologic)
Рейтинг: PG-13
Жанр: Pre-romance
Персонажи: Артемий Бурах/Даниил Данковский
Размер: 4 193 словa
Комментарий: дневник автора
читать дальше
Дитя Степи:
У столичной крысы есть власть. Он имеет на всё полное право, ни у кого нет возможности ему помешать. Я навещу доктора по своим причинам, первой из которых является обычный интерес. Мне кажется, что мы с Данковским ведём своеобразный поединок за первенство в войне с чумой. Кто победит, кому повезёт, у кого будет больше лавров поле всего этого? Меня это не интересует. Больше беспокоит другое: мы пообещали друг другу помогать и сотрудничать (хотя я лично такого обещания не спешил давать, не доверял я ему тогда). И где эта помощь? Мы на дух друг друга не переносим! Где во всём этом смысл?
Но я знаю только одно – Данковский сдаёт позиции душой, телом и в мыслях. Было видно даже по его необдуманным поступкам. У столичного гостя больше не хватает сил на полноценное сражение. Он запутался, зазнался, защитился своими полномочиями и начал творить такое, что волосы вставали дыбом. Я подозреваю, что случай с сожжёнными по его прихоти больными – не единственная глупость врачебного долга. Сознание Даниила было, конечно, выгребной ямой, в которой что-либо «чистить» не имело смысла. Но мне интересно просто попробовать. Заглянуть глубоко в его душу, оставить рану и уйти, уничтожив все его сомнения и, возможно, сильно навредить для дальнейшего перерождения. Мать Бодхо мне велела…
К чему такое рвение? Я не знаю. И пока знать не хочу.
Подняв с пола армейский плащ, знахарь зарядил пистолет. Голыми руками, естественно, было легче сражаться, но против свинца ещё никто не шёл с боем. Во всяком случае в здравом уме. Пуля не может гарантировать, что тебе не кинут нож в спину, однако, гаруспику было уже наплевать. Собрав необходимые вещи и приняв иммунную настойку, мужчина покинул Термитник, окунувшись в терпкий запах трав и гиблую атмосферу города-утопии.
Мимо домов, переулков, площади и дома Анны Ангел. Артемий запомнил этот маршрут. Кабак Андрея всегда был полон посетителей, криминальных элементов, но теперь там было необычайно пусто и тихо. Невесты томно и медленно танцевали на импровизированной сцене, рахитичного вида бармен меланхолично натирал до блеска стаканы, а воздух был пропитан запахом твири, кофе и красных роз. Гаруспик нахмурился, стоя на пороге и выискивая глазами нужного человека. За одной из ширм обнаружился полупьяный Стаматин. Он сидел, опершись на балку и устало ковыряясь длинной острой палочкой в тарелке c какой-то дрянью. Андрей давно уже находился в подобном состоянии после выходки его брата Петра. Оба медленно съезжали с катушек, но никто не торопился умирать. Их смерть должна была произойти не здесь, быть медленной, тягучей и, возможно, во сне. Каждый из близнецов существовал в своём обособленном мире из грёз и твириновых фантазий. Вот и пускай там остаются. А Мать Бодхо сама решит, что с ними делать, такова её природа.
- О, это ты, Артемий? – голос хозяина таверны был тих, словно он говорил из бочки. – Что привело тебя в мою обитель разврата?
Стаматин попробовал встать, однако ноги его не держали и, помучавшись, он всё же остался сидеть. Гаруспик вздохнул.
- Где Данковский?
Андрей сконцентрировал взгляд и нахмурился.
- А зачем тебе он?
- Дело есть…
Мужчина хохотнул, уставившись на знахаря. Видимо, что-то подозревал, но не хотел задавать лишних вопросов. По двум причинам: он был пьян, да и положение было не слишком выгодное для него.
- Что ж, Бурах, милости просим в соседний зал… Думаю, наш общий столичный друг согласится с тобой поговорить… - Стаматин откинулся на спинку стула, а гаруспик же, решив не задерживаться около Андрея, спешно направился к ширме.
Второй зал практически не отличался от первого, разве что только размерами: эта комната была меньше. Мужчина огляделся по сторонам, однако Даниила долго искать не пришлось – он нашёлся за второй ширмой за столиком на двоих. Неужели знал, что Артемий будет его искать? Хотя, может быть, это просто совпадение.
Доктор сидел неподвижно, уставившись на бутылку с настойкой и сложив руки на столе. Стянутые в перчатках кисти перебирали упаковки с антибиотиками, глаза бегали от одного свёртка к другому и обратно к бутылке. Весь вид его был сосредоточен и к беседе совершенно не располагал, он даже не заметил, что за его столик сел незваный гость.
- Ну здравствуй, учёный… - гаруспик довольно бесцеремонно отодвинул бутылку в сторону – Есть разговор.
Мужчина напротив вздохнул. Руки в перчатках после недолгой паузы отложили антибиотики в сторону. На Артемия был устремлён слегка раздражённый и в то же время лукавый взгляд. Видимо, выпитое начало сказываться на его душевном равновесии. Хотя Бурах подозревал, что, возможно, это была всего лишь первая рюмка.
- Что случилось, Бурах? Какие-то проблемы? – хрипловатый голос Даниила обзавёлся лёгким оттенком язвительной желчи. Так обычно общалась с постояльцами Оспина. Из уст столичного интеллигента такой тон звучал более чем смешно, гаруспик даже улыбнулся, еле сдерживаясь от подступающего хохота.
- Ничего такого, что могло бы тебя разозлить, ойнон… Я просто хочу поговорить с тобой, так сказать, тет-а-тет…
Упаковки были с шуршанием убраны в сумку. В верхнем отделении мелькнул ствол револьвера, который Данковский тут же прицепил себе на пояс. Создавалось впечатление, что доктор готовится к разговору, как к настоящей войне. Хотя это и была война. Битва идей, принципов и взглядом на жизнь. Логика против сердца, холодный расчёт против точной работы потомственного хирурга. Даже, если бы они встретились в другом месте и в другое время – результат был бы тем же. Видимо, так распорядилась их общая судьба. Артемий был героем совершенно другого романа. Но, разве противоположности не притягиваются? Они могли бы стать друзьями, если бы научились уступать друг другу и не упрямиться. Второе, конечно же, частично выполнялось из-за опасной ситуации, но больше на внешнем плане. Смерть, эпидемия, ужас…Дружбе здесь места нет. Впрочем, как и любви.
Бурах мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Разговор только начался.
- Хорошо, говори. Я тебя слушаю. Только учти, что времени у меня не так много… - Даниил поднял взгляд, облокотившись на спинку стула и скрестив руки на груди.
Знахарь сделал глубокий вдох и короткую паузу. Некоторое время смотря в глаза собеседнику, он спросил:
- Что тобой движет? Долг, интерес, вера или холодная железная логика? А может даже справедливость? Что?
Игра началась, Данковский.
Человек в змеином плаще улыбнулся. Его брови медленно поползли вверх.
- Ты задаёшь глупые вопросы…
- Это вполне нормальный вопрос. Мне просто интересно… - Артемий нахмурился.
- Что ж… - Данковский откашлялся – Если говорить теоретически – мною движет врачебный долг, ведь Власти взвалили на меня всю полноту ответственности. Если говорить фактически – мне просто хочется разобраться в проблеме, вскрыть это тело, докопаться до сути. А если отбросить формальности – мне просто интересно проверить себя.
- Хорошо… Но я добавлю кое-что от себя. Если говорить прямо и без лишнего официоза – ты просто испугался и запутался ещё в первый день. У тебя это на лбу написано… - Артемий хохотнул.
Улыбка сползла с лица учёного. Во взгляде явно читался упрёк, и в то же время жуткий страх и стыд. Человек, рука которого не дрогнула, стреляя в обезумевшего заражённого, был на грани срыва. С силой стиснув зубы, Даниил прошипел.
- Полегче с тем, чего ты не знаешь. Это моя душа и только моя. Ты не в праве лезть туда и разгребать мой собственный мусор. Ты не вправе решать за меня мои проблемы!
- Ну почему же? Я знаю, я вижу, я читаю это в твоих глазах. Это же просто элементарно! – знахарь подался вперёд и налил твирина столичному доктору.
Данковский презрительно скривился, но всё же выпил предложенный стакан. В зале снова повисла тишина.
- У тебя ещё есть вопросы? – доктор отвёл взгляд. Он уже не рвался к разговору.
- Есть. У меня много вопросов, на которые я спешу, жажду и должен получить ответы… - Артемий хлебнул настойки, не спуская глаз с Даниила.
- Что тебе от меня надо, Бурах? – доктор ответил не сразу. Начиная пьянеть, мужчина нетерпеливо поглядывал на дверь.
- Ты пей, пей, учёный. Наш разговор только начался! – гаруспик снова улыбнулся – Я пока продолжу. К чему ты стремишься?
Данковский фыркнул, опершись на стол и подперев голову рукой.
- У меня была цель. Но тебе её знать незачем!
- А сейчас?
- Сейчас у меня одна цель, но это скорее всего потребность – поскорее закончить этот кошмар и уехать!
- Ну, это само собой. Все этого хотят… - знахарь прислонился к спинке стула спиной, смотря на собеседника исподлобья – Это в очередной раз доказывает, насколько ты ослаб, Данковский. Бежать, испортив всё своими глупыми необдуманными решениями и сразу угодить в лапы Инквизиции, где хотя бы мучаться долго не придётся. Тебя просто прикажут расстрелять. Уверен, что тебе спрятаться от них не получится. Даже здесь… Аглая давно положила на тебя глаз. А точнее – на твою голову.
Доктор заметно приуныл, бросив на собеседника укоризненный взгляд.
- Я знаю. Я знаю, что по любому умру. Но хотя бы не проиграю! Если я взялся за что-то, я это сделаю…
- Поклялся разобраться с невидимым врагом, бла-бла, это мы уже слышали! – Артемий перевёл взгляд на ввалившегося к ним Андрея, который, собственно, и обронил эту неосторожную фразу.
- Наше заведение закрывается по просьбе стервы Лилич… Расстрелять ей меня не удалось, однако, она довольно серьёзно взялась за увеселительную… С её приездом всё стало таким сложным …-пропел пьяный Стаматин, изучая взглядом доктора и знахаря. От прошлого рассудительного архитектора, казалось, не осталось и следа.
- In Vino Veritas… - глубокомысленно заметил мрачный собеседник Бураха и поднялся с места, подхватывая тяжёлую сумку и убирая бутылку с настойкой в основной карман. Его фигура поспешно скрылась за дверью.
Артемий, чуть помедлив, вышел за ним следом.
- Отойди от меня… - Даниил резко обернулся на мосту, ведущему к дому Ольгимских. Его яростный взгляд мелькнул в свете фонаря, но видимый гнев быстро сменило дуло направленного на Артемия пистолета.
- Опусти ствол, учёный, я ничего с тобой не сделаю… - мужчина усмехнулся, поражаясь глупости происходящего.
- У нас разные пути и взгляды, Бурах. Иди своей дорогой, а я пойду своей. Нам не стоит ссориться и устраивать истерики на пустом месте… Но ещё нам не стоит и заводить дружбу…- рука Даниила твёрдо сжала оружие.
- Заметь, истеришь здесь только ты… - гаруспик вздохнул.
- Тогда скажи мне, что тебе от меня нужно? – доктор медленно опустил пистолет, устало морщась.
- Если я скажу, что собутыльник, ты мне поверишь? – мрачно отозвался знахарь, делая шаг вперёд.
- С тобой до Заводов я не пойду и не думай.. –прикрыв лицо рукой, его собеседник надел маску и застегнул плащ-репеллент.
- К тому же мы не закончили разговор.. – на губах Артемия мелькнула тень улыбки.
- Не знаю, как ты, но я его уже давно закончил, прошу простить… и позволить великодушно удалиться…- Данковский криво хохотнул и, развернувшись, пошёл по дороге к Театру – Спокойной ночи…
Человек-змея:
Я сел за стол. Медленно стянул с себя маску и закрыл глаза. Мать Бодхо греет корни? Эта фраза преследует меня на каждом углу.
Бурах прав. Я действительно запутался и совершенно потерял связывающие меня с ситуацией нити. Десять дней…Десять! Я борюсь с невидимым врагом, природным катаклизмом в лице мора, как нечто сверхъестественного и высокого. Сверхнового!
Я с каждым разом запутываюсь всё больше. Узлов слишком много. И много петель, стягивающих мои руки. Конечно… Мы нашли причину заболевания. Мы нашли вакцину. Но теперь нужно было выбрать путь к решению проблемы. Уничтожение? Распределение? Устранение? Я роняю голову на связанные руки. Но я же сильный. Я – одна из главных карт в колоде! Ввязялся в войну, потянул за собой невинных, судьбы которых находятся за моей спиной. Мария, Георгий, Виктор, Андрей, Пётр…Ева.
Ева Ян. Женщина, искренне любящая людей и этот город. Искренне полюбившая меня. Она погибла не по моей вине, но почему-то я чувствую жуткий страх перед тем, что меня ждёт. Накажут ведь меня. Это я упустил. Суждено ли нам встретиться там, на том свете? Последнее время я частенько задумываюсь о смерти и существовании за её пределами. В какой мир мы все попадаем? Или наши души будут вечно скитаться по этой утопии всю вечность?
Земное воплощение неземного чуда?
Чудо ли? Если да, то почему Богам было угодно вообще истреблять подобное?
С каких это пор я верю во Всевышнего? Из стольких вопросов выбраться довольно сложно, ответы скрыты, как и всё сверхъестественное, хранящее свою тайну. Люди годами ищут их и, случайно находя, тут же умирают или забываются. Я живой пример. Был близок к раскрытию понятия о бессмертии, а эпидемия уничтожила единственного представителя и теперь подбирается ко мне самому. Совпадение? Я никогда не верил в случайности. Может… Они решили собрать грешников в оторванном от мира городе, поместить в опасную среду и заставить выживать. В голоде, холоде, в отсутствии гигиены и санитарии.
Кто это всё решает?
Город:
Столичный гость не заметил, что в комнате он уже не один. На его плечи легли тяжёлые руки хирурга. Даниил вздрогнул и инстинктивно попытался вырваться. Однако держали его довольно крепко.
- Я же говорил, что мы не закончили наш разговор… - знахарь склонился над доктором, сухо ухмыляясь.
- Как ты прошёл? – мужчина всё же выпутался и встал из-за стола.
-Совершенно беспрепятственно, как обычно. Дошёл, открыл дверь, поднялся на второй этаж. Вот и всё. – Артемий смерил собеседника взглядом – И всё, как в нашу первую встречу, не находишь? Только тогда, кажется, ты ждал меня?
- Я никогда тебя не жду, зачем мне это? – Данковский напрягся.
- А я всегда прихожу вовремя, даже тогда, когда ты меня не ждёшь. Я нужен тебе, без меня бы ты никогда не справился. Мы прекрасно друг друга дополняем! Без меня бы тебе не удалось добыть вакцину! - Бурах достал из сумки три бутылки и по очереди поставил их на стол –Смею предположить, что ты бы даже умер, если бы не я…
- Да что тебе в конце концов нужно от меня? Какого чёрта ты сегодня привязался ко мне?! – Данковский глубоко вздохнул, чтобы восстановить равновесие в своей душе и сделал шаг назад, но наткнулся на стол и недовольно поморщился.
- Мне нужно…просто поговорить, выпить, подумать, обсудить, отвлечься…Не мой жанр, но всё новое манит меня. Ты мне интересен, как новая модель мировоззрения. Я, конечно, уже насмотрелся на таких, как ты в столице. Однако, увы… Они не настолько умны. В некоторых смыслах.. – улыбка Бураха говорила только о лести.
Он отодвинул стул и сел, небрежно плеснув себе твирина и опрокинув его залпом. Молча оценив вкус настоя, мужчина мотнул головой и снова перевёл взгляд на собеседника.
- Продолжим. Да и ты пей, не стесняйся. Пусть этот напиток развяжет тебе язык. Для чего же он иначе был создан?
- Не указывай мне, что сейчас делать, хорошо? – обойдя стол с другой стороны, Данковский встал у окна, слегка отодвинув штору. Под окнами ходили подозрительного вида личности, однако вряд ли они замышляли что-то против них. Скорее против себя же. Если огнемётчики их заметят у жилых домов, защищённых от проникновения зараженного воздуха, им придётся погибнуть от собственной же глупости.
- Я тебя слушаю, Артемий… - мужчина обернулся и заметил, что знахарь очень внимательно за ним наблюдает. Это насторожило, но бакалавр не подал виду. Наступило сосредоточенное молчание, которое, однако, тут же было нарушено.
- Знаешь… я порой поражаюсь твоей манере выражения собственных мыслей. Столько официоза, даже, когда ты говоришь вполне о простых вещах. Это выглядит довольно смешно…
- Ближе к делу, Бурах! – Даниил смерил раздражённым взглядом собеседника и скрестил руки на груди.
-Да не нервничай ты! – гаруспик хрипло рассмеялся, опершись на стол и смотря на образцы крови в пробирках. При каждом взгляде на номера Артемий улыбался всё шире.
- У меня есть ещё вопрос, касающийся моего отца, но я задам его чуть позже. Веришь ли ты в чудеса?
Данковский судорожно поправил воротник и усмехнулся.
- После достаточно долгого времени, проведённого с вами… Я верю во многое.
- А если признаться честно? Веришь ли ты искренне? – мужчина подошёл к бакалавру.
- Это сложный вопрос…
Доктор опустил взгляд, задумавшись, и прислонился плечом к стене.
- Самое время поверить в эту утопию, окружающую нас. Самое время проверить в людей, детей и в нашу веру. А Мать Бодхо сама заберёт всё лишнее. – голос гаруспика становился всё тише – Заберёт сомнения, боль, слабость и нас самих. Только вера поможет нам выжить здесь.
Снова стало тихо. Даниил поднял взгляд на Артемия и в удивлении вскинул брови.
- Зачем ты мне всё это говоришь, Бурах?
- Это сложный вопрос… – знахарь как-то странно улыбнулся, заметно передразнив собеседника – Я ещё сам не понял…
Бакалавр нахмурился, уже совершенно запутываясь и ничего не понимая.
- Мне просто интересно наблюдать за тобой, как за новым неизвестным для меня миром. Я же говорил тебе… Ты не такой, как мы. Мы не такие, как ты. И в этом городе среди менху, Хозяек и простого люда ты – чужой. Всего лишь врач в змеиной коже. Однако есть тут один, пытающийся походить на тебя – Стах Рубин… Ты с ним уже знаком. А я стремлюсь к тому, чтобы.. – мужчина на мгновение задумался – Помочь тебе? Вряд ли…но… Вполне возможно.
- Я тебя совершенно не понимаю! – Даниил хрипло рассмеялся.
- Я сам ничего до сих пор понять не могу. Твирин, наверное, всему виной…
Доктор отошёл, усмехаясь и наливая себе настойки. Удивляет одно – как эта терпкая травяная жидкость может сводить людей с ума? Мужчина осмотрел стакан на свет и отпил несколько глотков, поморщившись. Присев на край стола, бакалавр опустил голову и закрыл глаза.
- Как ты думаешь, Артемий… когда это всё закончится?
- Может завтра, может послезавтра, может через неделю… Так или иначе, мы ведь уже нашли вакцину? Значит.. это уже победа, согласись. Однако время непредсказуемо, как и наш враг… - Артемий повернулся и медленно подошёл к собеседнику, положив руки тому на плечи и улыбаясь странноватой улыбкой.
- А что будет после?
- Ничего… - мужчина покачал головой – После такого очень сложно сохранить себя. Вместе с чумой уйдём и мы. Исчезнут все частички из которых мы состоим. Исчезну я, ты, Клара, Мария, Андрей и Пётр… Мы не сможем жить после такого. К тому же Лилич давно скалит зубы на нас с тобой. Не дадим ей нас сломать сейчас? Мы ведь продержимся до финала этой пьесы, не так ли?
Руки знахаря скользнули по плечам Данковского и остановились. Бакалавр же допил свой твирин и горько усмехнулся.
- Она всегда восхищалась моими проектами в столичной академии. Но долг превыше всего и по приезду обратно она меня просто прикончит.
- Прикончит, конечно… И меня убьёт. Но пока Аглая этого не сделала, мы можем позволить себе бороться. Ты никогда не чувствовал, будто твои руки связаны невидимыми ниточками, которые привязаны к пальцам Высших?
Даниил прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул. Усталость давала о себе знать.
- Бороться с кем? На Высших мне наплевать…
- Тогда с нашими врагами. И принять единственно правильное решение. Я слышал, ты склоняешься к уничтожению города, верно? – Бурах развернул к себе доктора и заставил его смотреть себе в глаза. Было легче искать нужные слова, всего лишь установив зрительный контакт.
- Погребя умирающего человека заживо, ты никогда не задумаешься о том, что он может быть ещё жив. Ты не дашь ему единственно возможный шанс? Я не буду сейчас тебя отговаривать… Это было бы глупо с моей стороны. У каждого из нас свой выбор. Через два дня мы его найдём…
Бурах сильнее сжал плечи собеседника, чувствуя, что начинает распаляться и нести чушь. Говорить начистоту, в лоб, чтобы разрезать бакалавра по живому. Надо было раскрыть ему глаза, а забитую землёй глотку наполнить водой, чтобы размыть ту дрянь, которую навязали в его сознании Каины.
- Думаю, нам лучше на этом закончить разговор, Артемий… Нет смысла его продолжать… - раздался раздражённый голос Данковского, и это помогло Бураху очнуться от оцепенения. Ведь только что он понял, из-за чего всё это делает.
- Я только начал, ойнон… Я только начал говорить тебе о том, что на самом деле ценно, нежели то, чем пичкали тебя Каины. Мы живём в утопии, мы живём в том мире, в котором, увы, нет места настоящим чувствам. Всё навязано, всё создано не нами, а кем-то сверху. Симон Каин был одним из таких. Я знаю, возможно, он и тоже оказался с нами в одной тарелке, но чутьё мне подсказывает, что это было не так. И эпидемия поэтому и забрала его первым, потому что Высшие захотели разрушить наш мир. И сделать его… новее. Убрать всех лишних и привнести усовершенствованное, вечное. Также с твирью… Чем больше крови возьмёт земля, тем больше травы взойдёт в этот год….
Данковский снова поднял на Бураха взгляд и криво усмехнулся, качая головой.
- И чем ты после этого отличаешься от Каинов? Если посмотреть на твои рассуждения с точки зрения логики, то ты транслируешь их перефразированные мысли.
Знахарь прикрыл глаза.
- Мы не будем уничтожать город. Мы уничтожим их святыню – Многогранник, который и стал всему виной. И настанет новая эра… В которой, увы, будем жить уже не мы.
Даниил презрительно фыркнул и хотел уже что-то сказать в ответ, но его рот накрыла широкая ладонь Артемия.
- Я не договорил, не перебивай меня, учёный… - прошипел он, приблизившись к самому лицу бакалавра - Я отличаюсь от Каинов тем, что я живой, настоящий, а не сотворённый теми гадами сверху. Я живу ради себя, ради других людей, ради своего народа и ради погибшего отца, который, между прочим, считал тебя своим другом и ценил тебя, как сверхновый для менху ум, который будет с лёгкостью дополнять наше врождённое знание линий. Я живу ради традиций и прекрасно следую им. И я живу, чтобы умереть… и унести за собой в могилу лживые идеалы, которые создали здесь Каины…
Бурах видел, что Данковский не знал, что ответить. Он даже как-то обмяк в его руках, явно задумавшись над сказанным. Его лицо не выражало особого страха, однако внутри бушевала целая гамма чувств. Артемий понял, что сейчас самое подходящее время, чтобы… оставить свой след в его душе. Да так, чтобы он никогда его не забыл.
Убрав руку от лица бакалавра, гаруспик аккуратно провёл кончиками пальцев по его скуле и положил ладонь на шею Даниила. Доктор уже набрал в грудь воздуха, чтобы произнести хотя бы банальные слова согласия или неопределённости, но не успел. В последующем поцелуе улетучились из сознания все несказанные строки, глаза Данковского раскрылись от удивления, однако сердце предательски быстро застучало. Разум поплыл куда-то в глубину собственных снов и усталости, оставив место только лишь оцепенению. А Артемий ликовал, но секундный восторг перекрыла гора вопросов и сомнений. Правильно ли он сделал? Нельзя исключать и то, что знахарь давно хотел сделать что-то подобное, чтобы… привязать к себе породистую столичную овчарку? Сейчас было трудно отрицать что-либо, но и принять не представлялось возможным.
- Подумай о том, что я сказал тебе… И ты вправе возненавидеть меня за сегодняшний день… Спокойной ночи, ойнон. И удачи. Она тебе пригодится… - отпустив Даниила, Артемий тяжело дышал, пытаясь немного восстановить душевное равновесие. Данковский схватился за стол, чтобы не упасть, непонимающе смотря вслед уходящему. Спускаясь по лестнице, гаруспик никак не мог выбросить их головы свой поступок. Он даже не ждал того, что этот человек в змеиной коже бросится за ним следом. Молча закрыв дверь и подняв воротник армейского плаща, мужчина на несгибающихся ногах пошёл в степь. Только там он чувствовал себя спокойнее. Среди этих трав, тишины и отдалённых звуков пения из поселений червей. Но перед глазами всё ещё было то напуганное лицо. А ещё руки…затянутые в кожаные перчатки.
Дитя Степи:
На следующий день я его не видел. Или просто не хотел видеть. Меня закрутили дела. Я бегал от одного дома к другому, узнавая всё новые и новые подробности. Моего отца убил Оюн. Теперь я это знаю, и я уже отомстил. Справедливость восстановлена. Я проигнорировал все последующие приглашения. Даже отменил свой поход в Многогранник к Хану…
Теперь я здесь. И я жду. Я знаю, что ты обязательно ко мне придёшь. Завтра до собрания ты получишь от меня письмо с самой безобидной просьбой. Быть может, я допью остатки твирина, который остался у меня в шкафу.
А если ты не придёшь… Что ж. Значит, мы увидимся на совете. А потом умрём. И пряный ветер разнесёт наш прах по этой грешной земле… Но даже там, на том свете я буду вспоминать твой проклятый змеиный плащ.
Все мои приближённые здоровы. Кроме Спички. Ему нужна помощь, и эту помощь ему окажет Данковский. Я смогу выспаться и подумать. Хорошенько подумать, прежде чем открывать дверь…
Человек-змея:
Взбежал по ступеням Многогранника. Вверх, вверх и вверх. Я спустился вниз к самому днищу и сделал так, как мне сказали. Я всё видел. Я всё слышал. И это был не дурной сон. Мне не стало страшно, нет, мне скорее стало неприятно осознавать, что всё это всего лишь игра. Игра? Но я ведь.. живой. Я тоже умею чувствовать.
Мой путь после визита будет коротким. В Театр за инструкциями, в Собор за уточнением времени, а потом.. к Бураху. Я ничего не буду говорить. Я просто промолчу. Позволю ему высказаться и объяснить своё поведение. Я позволю ему всё… Но только сегодня. Потом мы уже будем другими.
Мы умрём, чтобы возродиться к жизни вечной.
А город… Что ж. Осталось немного времени до того момента, когда всё это закончится. Счёт пошёл на часы…
Город. Последний Акт.
В городе сегодня непривычно тихо. Ни криков умирающих, ни команд военных, даже собаки перестали выть во дворах. Артемий сел у агрегата и выложил перед собой на столе все инструменты. Сложив руки на груди и вертя в пальцах перед глазами веточку белой плети, самой редкой травы в степи, мужчина ждал. Взгляд его блуждал по комнате и возвращался к столу, к письмам с приглашением посетить Собор сегодня в семь часов. Тишина давила на виски, знахарю даже показалось, что он потерял ориентиры в пространстве Машины, не зная времени, дней и событий за её пределами. Когда раздался стук в дверь, он вскочил и бросился открывать, но остановился на пороге, вспомнив, что не закрывал её вовсе.
- Открыто… - выдохнул Бурах, задержав дыхание и не спуская глаз со своей заветной цели.
У двери молчали. Потом несмело открыли. В воздухе задребезжало эхо тяжёлых ботинок по деревянному полу.
- Я… - начал Данковский, остановившись напротив гаруспика, но не успел договорить – его заключили в крепкие объятия.
- Молчи… ничего не говори… Я всё знаю… - Артемий в изумлении почувствовал, что его обняли в ответ.
И это был последний миг, когда…
Дитя Степи:
… когда я почувствовал себя счастливым.
Человек-змея:
… когда я осознал, что всё было не зря…
Призрачная кошка
Автор: Белая Ворона
Игра: Мор. Утопия
Рейтинг: G
Жанр: G
Персонаж: Даниил Данковский, Артемий Бурах
Размер: 492 слова
Комментарий: дневник автора
читать дальше- Киса, киса, киса...
Второй склад, темнеет. Пьяно и горько пахнет твирью, немного железом. Железо - это от рельсов, пути рядом. Жаль только, по ним не ходят поезда...
Бакалавр кое-как скатывается с насыпи, стараясь не помять и не запачкать сильнее и так уже мятый и грязный плащ. Тормозит, каблуками упираясь в мягкую землю, изучающе оглядывается.
Прозрачная кошка, детский миф, где ты?
- Киса, киса, киса...
В Городе живет и дышит зараза, набирает обороты эпидемия, а Данковский который день перед тем, как вернуться домой и засесть за бумаги, бродит по улицам, по заводам и ищет сказочного зверька, о котором ему рассказала в первый день незнакомая девочка.
Зачем ищет, кому что хочет доказать - неведомо. Может быть, просто гуляет перед сном, а кошка - цель, без которой ему, человеку решительному и деятельному гулять просто скучно?
- Киса, киса...
Начинает накрапывать дождь. Бакалавр поднимает воротник повыше и бредет к дому Младшего Влада. До Омута далеко и неохота мокнуть зря, когда совсем рядом есть вполне приличный ночлег...
От дождя земля начинает потихоньку расползаться в грязь. Пахнет просто осенью, травяной привкус исчезает с языка. Только за это Данковский любит здешние дожди. Несмотря на то, что капюшона у плаща как не было, так и не предвидится.
Ночью, уже устроившись в домике Младшего Влада, уже начиная засыпать на шуршащем травяном матрасе, Бакалавр чувствует, как на грудь ему вспрыгивает что-то тяжелое. Мурчит, мнет теплыми лапами кожу, кружится, готовя себе место для ночлега... Данковский приоткрывает один глаз, осторожно, чтобы не вспугнуть, приподнимается на локте. На него в упор смотрят два больших золотых глаза на серебристой мордочке, сквозь которую просвечивает противоположная стена. Тихо дышит во сне Ольгимский, за стенами домика накрапывает дождь, в колодце что-то тихонько шуршит - а кошка с Бакалавром смотрят друг на друга и молчат. Рядом лежит распотрошенный чемоданчик, в котором кошка пряталась от дождя. И когда только залезла...
В руки она дается легко, довольно устраивается, ухватившись лапками за плечо Бакалавра и ткнувшись носом ему под ухо. И чего её ловить-то, она же ручная совсем...
Бакалавр запахивается в плащ, укутывая и кошку тоже, подхватывает чемоданчик и тихо, стараясь не скрипнуть дверью, выходит под дождь. Рыжие фонари освещают Город и Данковский думает, что вряд ли кто из бандитов решится выйти на охоту. Кому же хочется мокнуть?
А если кому и хочется - то в руке давно уже заготовлен револьвер. И хорошо, что кошка держится сама и не думает спрыгивать.
Утром в Городе свежо и тихо, воздух едва ли не звенит - так пахнет омытая от пыли твирь. Гаруспик шагает широко, прячет нос в воротник...
В окнах "Омута" горит свет.
- Ты опять не ложился, ойнон?
Данковский только устало потирает глаза и молчит. На столе за его спиной сидит прозрачная кошка и лениво шевелит роскошным хвостом, сквозь который видно стену. Весь вид её так и вопиет "Мой дом. Мой человек" и видно, что ей совершенно все равно, что думают все остальные.
Гаруспик смотрит на кошку, на усталого, но довольного Бакалавра и понимающе щурится.
В конце концов он сам пол-детства убил, охотясь за этим зверем.